-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
-
-
-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
Adabiyot. Adabiyotshunoslik. Xalq og‘zaki ijodiyoti
-
Учитель Гнус. Верноподданный. Новеллы.
Мы чтим в Генрихе Мание большого немецкого писателя, чье творчество было и навсегда останется важной частью нашего нацио-нального культурного богатства... стойкого демократа и неутомимого борца за дело прогресса... убежденного сторонника нашей справедли-вой борьбы за социалистический общественный строй... доброго и лю-бящего человека, чье сердце билось за отверженных и обездоленных, кто своим творчеством и своей жизнью как истинный «учитель демо-кратии» облегчал им путь к лучшему будущему». Этими словами Вильгельма Пика, из его речи, посвященной памяти Генриха Манна, точно определяется место великого немецкого писателя в истории па-циональной культуры Германии, значение дела его жизни для всего про-грессивного человечества.
-
Госпожа Бовари. Воспитание чувств.
На пити книг, папочатанных Флобером за его шестидесятилетнюю жизнь, только две «Госпожа Бовари» и «Воспитание чувства по-священы современной Флоберу французской действительности, перподу между двумя революциями: 1830 и 1848 годов. Оип-то и сыграли нап большую роль в истории европейских аптератур и остались в памяти пашего читатели.
-
Шах-наме.
Всемирная история знает яркие, насыщенные грозными событиями периоды, которые Стефан Цвейг образно назвал «авездными часами чело вечества». В эти эпохи самые передовые представители своего времени, те, ного справедливо именуют совестью народной, остро и сильно пережи вая драматические ситуации своей эпохи, создают великие творения человечесного духа.
-
Рассказы. Очерки. Воспоминания. Пьесы.
Весной 1898 года в Петербурге вышли два небольших томика произведе ний пока еще никому не известного М. Горького, скромно озаглавленные «Очерки и рассказы». Двадцать произведений, составивших эти томики, вы-авали сенсацию. Их читали и перечитывали, о них писали в газетах и жур-налах виднейшие критики, восхищаясь как богатством содержания, так и художественными достоинствами. Горький стал всероссийской знамени-тостью. Осенью следующего года уже три тома вышли из печати и в течение нескольких педель разошлись
-
Записки охотника. Накануне. Отцы и дети.
Жизнь Тургенева протекала в одну из знаменательных эпох оте чественной и всемирной истории. Когда ему было семь лет, произошло восстание декабристов, Начало его антературной деятельности прихо дится па время Белписного и Гоголя, а расцвет на 60-е и 70-е годы время Чернышевского и революционного народничества. Тургенев был свидетелем революции 1848 года и Парижской коммуны. В год смерти писателя в русском освободительном движении возникла первая мар исистская организация группа «Освобождение труда».
-
Мопра. Орас. Жорж Санд
Коротков и звучное пия Жорж Саид понаплось впервые на обложке романа «Надпавая, вышедшего в Париже в 1832 году. Тогда мало это зная, что Жорж Саид псевдоним Авроры Дюдевап, молодой женщины, всего год тому назад приехавшой в Париж после разрыва с мужем и выполнив шай скромную литературную работу в газете «Фигаров. С момента выхода в свет «Индианы» Аврора Дюдеван стала павестной писательницей Жори Санд, которую позднее Н. Г. Чертышевский назовет «первой славой фрап-цузской литературы»,
-
Мой марс.
Вот на окне скромно прижался в уголок неуклюжий кактус, колючий, толстокожий. Стоит ненужный и угрю-мый, как еж. И сколько лет стоит так, ненужный. И вдруг ночью, на восходе солнца, вспыхивает в нем огненная звезда, огромная, нежная, как исполинский цветок золо-той розы. Улыбнулся угрюмый еж и улыбнулся-то на какойнибудь час. И долго помнится эта поражающая улыбка. Эти суровые покрышки, угрюмые лица, нахмуренные брови!
-
Обломов.
В истории мировой художественной культуры нередки случаи, когда произведения, горячо воспринятые современниками, как очень злободневные и необходимые, с течением времени пе утрачивают не только своего объективного значения, по и своей злободневности, казалось бы преходящей. Напротив, новые поколения, обращаясь к «старым» образцам, открывают нечто созвучное именно их современности. История переставляет акценты, и па переднем плане часто высветляется то, что казалось второстепенным или было вовсе незаметным.
-
Прозрачник.
Сельгии засек их по внезапной сумятице приборных стрелок. А сначала все шло так удачно оторвался от «Фрама», сошел с орбиты и стал проваливаться вниз, до воздушного слоя. Ударился о него и, подскакивая, пронесся вокруг шара по траектории снижения. Скольз нул над Африкой и Атлантикой... А там Кордильеры, Тихий океан... Индийский! (Здесьто и был грозовой фронт. Он прошел сквозь снежные его горы.)
-
Молодой человек.
Им ясно виделись красные флаги, китайские буден-новцы с саблями наголо, с песней «Яблочко» в зубах; они услышали трубы и барабаны, ветром донесло из Китая знакомый и мощный гими, и все поднялись и за-пели с далеким и близким Китаем «Интернационал»:
-
Треугольная шляпа.
Реализм в Испании, переживший пору могучего расцвета в творчестве Сервантеса, Лопе де Веги, Кеведо, авторов плутовских романов XVI-XVII веков, в ХІХ столетии вновь обретал господствующие позиции с боль-шим запозданием и крайне медленно. В то время как во Франции Стендаль и Бальзак, а в Англии Диккенс и Теккерей уже утвердили критический реализм в качестве ведущего художественного направления, в Испании еще сохранял главенствующее положение романтизм. Объяснение этому следует искать в том, что и в социальной и в политической жизни страна, образно говоря, по-прежнему тряслась в дилижансе, когда другие западноевропей-ские государства давно отдали предпочтение железным дорогам
-
Рассказы. Катарина Сусанна Причард. Девяностые годы. Генри Лоусон.
У австралийцев есть обычай посылать друзьям, живущим вдали от родины, листья эвкалипта. В одном из рассказов этой книги вы прочтете о том, как волнующе, и сладко, и горько, они пахнут, брошенные в огонь, и дымок костра становится дымом отечества. Литература Австралии тоже напоена соками ее земли, как серебристый эвкалиптовый лист. И трудно найти двух других писателей, которые бы дали лучшее представление о пу-тях ее развития, чем Генри Лоусон и Катарина Сусанна Причард.
-
Инглиз тилидаги илмий адабиётарни ўқиш
Мазкур қўлланма университетлар хамда педагогика олий ўқув юртлари ижтимоий фанлар факультетлари талабаларига мўлжалланган.
-
Ижтимоий иш асослари
Мазкур қўлланма ижтимоий иш , социология, психология факультетлари ва бўлимларининг профеесор-ўқитувчилари хамда талабалари, шунингдек, ижтимоий иш назарияси ва амалиёт билан қизиқувчи кенг ўқувчилар оммасига мўлжалланган.
-
How to Learn English Phraseology:
Изучая английский язык, студенты на разных этапах обучения знакомятся с его фразеологией, передающей национальную специфику языка, его самобытность.
-
Guide Pedagogique pour la 8ёте
Cette methode peut etre utilisee dans I’enseignement secondaire ou I’ouzbek ou le russe sont langue maternelle, ainsi que dans des structures d’enseignement specialise.